Арпачёво (Ропачёво) - Казанской иконы Божией Матери церковь

ПЕРЕЙТИ В ФОТОАЛЬБОМ
    

Казанская церковь


   Храм Казанской иконы Божией Матери, построенный в 1789 - 1791 годах выдающимся русским архитектором Николаем Львовым в селе Арпачево Торжокского района, вместе с уникальной "падающей" колокольней является ансамблевым памятником архитектуры XVIII века федерального значения. Во времена советской власти эта необыкновенной красоты церковь, разделяя участь многих российских усадебных памятников истории и культуры, медленно погибала и пришла наконец в руинное состояние.


Фото. Василия Шелемина с сайта http://www.sobory.ru/


   В 1986 году Георгий Федорович Шапошников, москвич, актер по профессии, купил в Арпачево избу прямо напротив храма Казанской иконы Божией Матери. И вот уже восемнадцать лет он занимается восстановлением этой церкви. В 1989 году при храме был зарегистрирован православный приход. С его образованием появилась юридическая основа для начала восстановительных работ. В 2005 году внешний облик храма был восстановлен профессиональными реставраторами за счет частных пожертвований и средств епархии, но внутренний интерьер еще требовал серьезной работы. Еще в начале восстановления храма, когда Георгий Федорович сам покрыл купол кровельным железом, внутри проступили фрески, написанные Владимиром Боровиковским. Выдающийся русский художник был другом Львова и расписал его храм.


   Казанскую церковь в селе Арпачёво (Торжокский р-н Тверской области), построенную одновременно с колокольней, в недавнее время отремонтировали, судьба ее не вызывает опасений. А вот колокольня, стоящая к западу от храма и составляющая с ним целостную композицию, осталась бесхозной и медленно разрушается. Пока ничто не подает надежд на ее поддержание в целостности, а тем более надежд на ее научную реставрацию. Тем важнее понять значение этого непростого по иконографической программе памятника в истории русской усадебной архитектуры XVIII в. Храм и колокольню в Арпачёве приписывают знаменитому архитектору-дилетанту Н. А. Львову (1751–1803). Оснований для этой атрибуции довольно много: во-первых, село было вотчиной Львовых и в момент строительства церкви (она начата в 1783 и окончена в 1791 году) принадлежало дядям архитектора, Н. П. и П. П. Львовым, один из которых, Н. П. Львов, запрашивал разрешение на сооружение храма; во-вторых, село расположено неподалеку от Торжка, а в этом районе Н. А. Львов проектировал для многих родственников и знакомых; в-третьих, план и композиция церкви напоминают отдельные черты плана и композиции соборов Иосифа в Могилеве и Борисоглебского в Торжке, достоверно спроектированных Львовым-зодчим.
План колокольни   Колокольня, поставленная отдельно на западной оси храма, это серия цилиндрических объемов, поставленных на квадратное в плане основание с приставленными с востока и запада экседрами, завершенными полукуполами. Поверхность стен основания обработана крупным рустом, имитирующим кладку из квадров, в завершении средней части основания выделяются пологие треугольные фронтоны. С этой подчеркнуто «античной» частью контрастируют гладкие поверхности двух цилиндров и завершающего восьмигранного фонарика. По своей тонкой и тщательно разработанной отделке и по пропорциональному строю арпачёвская колокольня – одна из лучших усадебных колоколен конца XVIII в. Истоки такой необычной композиции следует, вероятно, искать не в надгробных памятниках римлян и не в эллинистических мавзолеях (хотя эти образцы и были использованы при проектировании колоколен, но в случае с квадратными ярусами, завершенными восьмигранным «храмиком»), а в маяках античного Средиземноморья (и прежде всего – Фаросском маяке в Александрии, в котором видим ту же композицию). В обширном «ассортименте» колоколен неоклассицизма винкельмановского толка подобные «маяки христианства» вполне объяснимы как с точки зрения переноса смысла (маяк – свет – колокольня несущего свет храма), так и с точки зрения значимости античного образца. К этому же типу можно отнести колокольни усадебных храмов в Никольском-Гагарине и Поджигородове.
   Проект очень похожей колокольни видел А. Бенуа в собрании чертежей в итальянской Швейцарии. Из сходства колокольни на чертеже, приписываемом Томазо Адамини, и колокольни в Арпачёве родилась гипотеза о заимствовании Адамини проекта Львова. Со своей стороны мы предлагаем общий источник и для чертежа Адамини, и для колокольни Львова: пока не выявленные колокольни Италии, ориентированные на античные маяки как на образцы, или, возможно, какой-то рисунок-реконструкцию античного маяка.

   Вл.В. Седов

   Библиография:
Бенуа А. Рассадник искусства (Лугано и его окрестности) // Старые годы. 1909, апрель. С. 175;
Будылина М. В., Брайцева О. И., Харламова А. М. Архитектор Н. А. Львов. М., 1961. С. 12–14, 70–73;
Путятин И. «Каллимах в Иосафатовой долине»: К мемориальной символике колоколен русского классицизма // Искусствознание. 2007. № 1–2. С. 113–116.

   
     (По материалам электронной версии газеты "Газета", официального сайта Тверской епархии и сайта Проект Классика.)

     (Фото. №1 hram-tver. 2012 г. Фото. №2 Василия Шелемина с сайта Народный каталог Православной архитектуры.)
    


Проект реставрации Казанской церкви


   Храм Казанской иконы Божией Матери , построенный в 1783 – 1791 годах выдающимся русским архитектором Н.А. Львовым в селе Арпачево Торжокского района, вместе с уникальной «падающей» колокольней является ансамблевым памятником архитектуры XVIII века федерального значения. Это – уменьшенный вариант монастырского собора в Торжке, но с интерьером, решенным как сочетание форм крестово-купольного сооружения и ротонды.  Особенно уникальна колокольня, выстроенная как «падающая» и напоминающая формами то ли маяк, то ли минарет. Исследователи до сих пор спорят о принадлежности храм и колокольни проекту Н.А. Львова. Но оснований для определения Львова как автора постройки  довольно много: во-первых, село было вотчиной Львовых и в момент строительства церкви (она начата в 1783 и окончена в 1791 году) принадлежало дядям архитектора,  Н. П. и П. П. Львовым, один из которых, Н. П. Львов, запрашивал разрешение на сооружение храма; во-вторых, село расположено неподалеку от Торжка, а в этом районе Н. А. Львов проектировал для многих родственников и знакомых; в-третьих, план и композиция церкви напоминают отдельные черты плана и композиции соборов Иосифа в Могилеве и Борисоглебского в Торжке, достоверно спроектированных Львовым-зодчим.[1]
   За свою историю храм ремонтировался радикально только один раз – в 1910-х годах, были заново написаны и подновлены росписи рубежа XVIII– XIX века. В рамках экспедиции Общества изучения русской усадьбы в середине 1920-х годов в Арпачеве бывал А.Н. Греч, который писал: «…пустынно внутреннее пространство храма, круглый колонный зал, залитый солнцем сверху. Чуть суховаты линии иконостаса, переделанного из прежнего, оригинально и необычно подражающего пальмовому лесу; но еще сохранились здесь иконы работы Боровиковского, в частности архангелы на створках северной и южной двери».[2]


Проект реставрации Казанской церкви


   Н.А. Львова связывала с В.Л. Боровиковским давняя дружба. Кроме того, он был хорошо знаком с различными школами и направлениями в европейском искусстве. Судя по путевым заметкам Львова, вызывали его восхищение болонские мастера, ему нравилась «приторная сентиментальность Карло Дольчи»[3]. Все эти художественные пристрастия нашли отражение в его собственных рисунках и гравюрах. Будучи неплохим рисовальщиком, Львов, в свою очередь, даже оказал влияние на становление мастерства Боровиковского. Очень часто он приглашал Боровиковского для росписей своих храмов. В 1790 – 1792 годах он занимался росписью иконостаса главного собора Борисоглебского монастыря в Торжке.[4] Можно предположить, что сразу после этого или сам Боровиковский или кто-либо из его мастеров занимались росписями храма Казанской Божьей Матери в Арпачеве. По устным сведениям Георгия Шапошникова, занимающегося восстановлением храма, последние иконы, находившиеся у жителей села, сгорели в одной избе в 1990-х годах.[5]
   Внутри церкви под осыпями масляной росписи в алтарной апсиде хорошо сохранилась живопись, современная постройке храма. Это Господь Саваоф с ангелами. Любые изображения Саваофа, Бога Отца являются неканоничными и противоречащими богословию иконописи. Подобные изображения не допускались еще VII Вселенским собором (787 г.). В Древней Руси их также категорически запрещали: в 43-й главе Деяний Большого Московского Собора (1666 – 1667 гг.) говорилось: «Повелеваем отныне образ Господа Саваофа впредь не писать в нелепых и неприличных видениях, ибо никто не видел Саваофа во плоти».[6]


Проект реставрации Казанской церкви


   Можно было бы предположить, что композиция с Саваофом была скопирована из популярной Библии Пискатора, однако А.В. Гамлицкий пишет: «При публикации Библии Пискатора, в гравированную доску внесены изменения. Присущее католической иконографии изображение Саваофа в человеческом облике, как у Бола (хотя он принадлежал к протестантской церкви, а Де Вос был католиком), заменено на условный круг с Именем Бога на еврейском языке. Это сделано, вероятно, по желанию Класа Висхера, который совмещал творческую и коммерческую деятельность с исполнением обязанностей дьякона реформистской общины. Аналогичная правка вносилась и в другие иллюстрации, что видно в частности, из сравнения гравюры Библии Пискатора работы Яна (?) Вирикса по М. де Восу “Явление Саваофа пророку Ионе” и ее более раннего состояния в “Thesaurus” Г. де Йоде 1585 г.»[7].
   Между тем, фрески с Богом Отцом оставались весьма распространенными на Руси, начиная с XVII столетия вплоть до наших дней. Тем не менее, у изображения Саваофа нет единого канона.
   Саваоф изображен восседающим на облаках старцем. В левой руке он держит скипетр, символ небесной власти. Его рука покоится на сфере, поддерживаемой двумя ангелами. Правая рука в благословляющем жесте обращена вверх, вокруг головы треугольный нимб. Саваоф облачен в хитон и гиматий. Одежды и использование цвета глубоко каноничны. Так, пурпурный цвет в православном искусстве является цветом божественного и императорского достоинства, золотой цвет гиматия раскрывает догмат о том, что Бог есть свет.[8]  Обилие золотого цвета в одежде и свечении символизируют божественную природу изображенного. Яркость и декоративность красок, контрастное сочетание цветов, тяжесть волнующихся складок, беспокойство форм, несколько патетическая эмоциональность говорят о заметном влиянии искусства барокко. Вместе с тем несоразмерность пропорций, статичность фигур, некоторая неуклюжесть и примитивность изображения говорят о периферийности школы.
   Композиция строится по принципу осевой симметрии. Пространство, в которое помещен Саваоф условно. Мастер предпринял попытку прорыва в пространство, воплощая догмат о вневременности и внепространственности. У изображения нет рамы, оно отделяется лишь лепным штукатурным фризом, создавая впечатление свободного парения.


Проект реставрации Казанской церкви


   Интересной особенностью росписи является трактовка лика. Образ Саваофа наделен портретными характеристиками, вероятно, он был списан мастером с реального крестьянина. Крупные черты лица отмечены индивидуальными чертами. Дородную мощную фигуру  подчеркивают и усиливают драпировки одежды. Мастер совмещает в образе евангельскую жизненность и возвышенность с русским национальным типом и общечеловеческим идеалом. Живопись Арпачева более тяжеловесна, нежели почти прозрачная и легкая живопись Райка.
   В это же время В.Л. Боровиковский расписывает иконостас Борисоглебского собора в Торжке, построенного по проекту Н.А. Львова. Показательна в этом ряду хранящаяся в собрании Тверской областной картинной галерее приписываемая кисти Боровиковского икона Богоматерь с младенцем (Богоматерь Всех Скорбящих Радость). Фигура Богоматери парит в прозрачной дымке, равно как и фигура Саваофа. Несмотря на общую трактовку в академической манере, большое количество тяжелых драпировок портретность образа Богоматери, сложно сказать, что в обеих работах читается рука одного и того же мастера.
   Тем не менее, изображение Саваофа может относиться только к раннему религиозному творчеству В.Л. Боровиковского, которое характеризуется архаичностью прорисовки, тяжеловесностью пластики, барочной многословностью декоративных деталей и обилием орнамента как влиянием народного творчества.[9]
   Надо отметить, что В.Л. Боровиковский обучался живописи на Украине. В иконописных мастерских Киево-Печерской лавры большое внимание уделялось копированию образцов западноевропейского искусства. Гравировальные изображения библейских сцен, отдельных святых расходились потом по всей Украине и становились образцами для деревенских иконописцев.


Проект реставрации Казанской церкви


   Возможно, именно с появлением Боровиковского в Новоторжском уезде связано и появление аналогов итальянской живописи XVI века в Знаменском-Райке, хотя практика использования увражей была достаточно частая, поэтому не стоило бы привязывать все достижения монументальной живописи к факту присутствия в это время в Торжокском районе великого мастера русского романтизма.


[1] Будылина М. В., Брайцева, О. И., Харламова А. М. Указ. соч. С. 12–14.
[2] Иванов П. Указ.соч. С.17.
[3] Львов Н.А. Путевые заметки Н.А. Львова по Италии в 1781 году / В отрывках и излож. В.Верещагина // Старые годы, 1909. № 5.  С. 276-282.
[4] Боровиковский В.Л. Религиозная живопись / сост. Е. Столбова, А. Максимова. – СПб, 2009. 104 с.
[5] Иванов П. Указ.соч. С.18.
[6] Лепахин В.В. Икона в русской художественной литературе: Икона и иконопочитание, иконопись и иконописцы / В.В. Лепахин. М., 2002. С. 46.
[7] Гамлицкий А.В. Указ.соч. С. 7.
[8] Кукина Е.М. Указ.соч. С.110.
[9] Боровиковский В.Л. Религиозная живопись. С. 7.

   
     (По материалам дипломной работы с сайта StudFiles.)

     (Рис. № 4-8 проект реставрации Казанской церкви с сайта Тверьпроектреставрация.)

    


Посмотреть всю карту