Броды (Брод, Семёновское) - Иконы Божией Матери Знамение церковь
 |
Самая древняя церковь с. Броды, по преданию, находилась на берегу р. Волги и была названа в честь Симеона Святого. После литовского разорения церковь перенесли на гору, там еще в начале ХХ века существовало старинное кладбище. Храм переименовали в Знамение Божьей Матери. В церкви был один придел - во имя Симеона Богоприимца. Потом деревянная церковь пришла в ветхость. В 1905 г. на средства крестьян была выстроена каменная церковь с тем же названием. В храме было пять престолов: три в холодной: главный - во имя Знамения Божьей Матери, правый - во имя Флора и Лавра и левый - во имя прп. Иоанна Рыльского, и два в теплой: правый - во имя Симеона Богоприимца и Анны Пророчницы и левый - во имя святителя Митрополита Петра. Иконы и роспись в церкви были произведены московским художником Сафоновым.
В 1901 г. прихожанами церкви были жители с. Броды, дд. Бережки, Горки, Бутово, Дерягино, Пролежнево, Толынцево, Акимово, Кучково, Жихарево, Тарутино, Рюхово, Быльцино, Старое Крупцово, Новое Крупцово, Климово. В приходе было 256 хозяйств, 2714 человек (1324 мужчины и 1390 женщин). В церкви священником был Арсений Евфимович Лебедев, 57-ми лет, дьяконом служил Иоанн Михайлович Садиков, 61-го года, псаломщиком - Иван Васильевич Комаров, 28-ми лет.
В 1935 г. была закрыта Бродовская 3наменская церковь. Вначале храм был передан МТС под мастерские, а затем - колхозу имени ХХII съезда КПСС, который использовал церковь под склад и мастерские.
По данным клировых ведомостей Старицкого уезда за 1828 год:
Село Брод, в нем церковь деревянная во имя Знамения Божия Матери на каменном фундаменте, построена в 1771 году, в твердости, утварию довольна, опись утвари церковной и приходорасходные книги имеются, однокомплетная, земли при ней отмежевано 36 десятин, приходских дворов 173, а в них мужеска пола 716, женска 717 душ, в близости имеются селы: Станишино в 5-ти, Казнаково в 7 верстах, от эпархиальнаго города Твери в 47-ми, а от уезднаго города Старицы в 30 верстах.
В 1828 году служили: Священник и депутат Филипп Корнилов - 51 год. В чтении и пении хорош. Окончавший богословский курс, науки проходил при добропорядочном поведении с хорошим успехом, проповеди сказывает. Не вдов. Произведен из диаконов в 1810 году. Граммату имеет, а депутатом в 1819-м. Священника Филиппа Корнилова родная сестра за родным диакона Стефана Федорова братом. Подозрительных дел не было. В дурных поступках не замечены. Жена его Стефанида Исидорова - 43 года. Дети их: Михаил - 19 лет в Старицком вышшем уездном училище прозванием Берегавский, Анна - 7 лет, Василий - 4 года.
Диакон Стефан Феодоров - 30 лет. В чтении и пении хорош. Окончавший богословский курс 2 разряда, науки проходил при способностях и прилежании хорошем, при честном поведении с хорошим успехом, проповеди сказывает. Не вдов. Произведен в диакона в 1823 году. Граммату имеет. Диакон Стефан Феодоров здешняго пономаря Феодора Филиппова сын. Жена его Екатерина Кириллова - 25 лет. Дети их: Мария - 4 года, Екатерина - 2 года.
Дьячек Петр Григорьев - 31 год. В чтении и пении порядочен. Из уезднаго училища. Женат 1-м браком. Определен в дьячка и в стихарь посвящен в 1816 году. Граммату имеет. Жена его Анна Феодорова - 28 лет. Дети их: Евдокея - 11 лет, Павел - 9 лет в Старицком приходском училище во 2 классе прозванием Знаменский, Марфа - 1 год.
Пономарь Феодор Филиппов - 61 год. В чтении и пении не худ. В школах не был. Женат 1-м браком. Определен в пономаря и в стихарь посвящен в 1785 году. Граммату имеет. Пономарь Феодор Филиппов здешняго диакона отец. Жена его Ксения Димитриева - 59 лет.
Священника Филиппа Корнилова дочь Ржевскаго уезда погоста Борисоглебскаго умершаго священника Алексея Стефанова жена Параскева - 25 лет.
Дьячкова тетка умершаго дьячка Михаила дочь девица Евдокея - 62 года.
Умершаго дьячка Илии Филиппова дочери девицы: Екатерина - 35 лет, Евдокея 29 лет.
Просвирницы не имеется.
Прихожан в селе Броду, в деревнях: Горках, Быльцыне, Акишеве, Кочкове, Толвенцове, Пролежневе, Дерягине, Рюхове, Курцове, Климове - 173 двора (716 мужчин, 717 женщин).
 |
По данным 1901 года:
Село Брод, от Твери 47 верст.
Церковь Знаменская, построена в 1883 году, каменная, престолов пять: в холодной три: средний Знамения Божией Матери, левый Святого Великомученика Пантелимона, правый Святых мучеников Флора и Лавра, в теплой два: правый Святых праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчецы, левый Святителя Петра Митрополита.
Церковные документы: опись 1879 года, метрики с 1802 года, исповедные с 1875 года, план на землю.
В 1901 году служили: Священник Арсений Евфимиевич Лебедев 57-ми лет, окончил духовную семинарию, в служении с 1866 года, священииком с 1867 года,награжден в 1900 году камилавкой. Диакон Иоанн Михаилович Садиков 61-го года, диаконом с 1862 года. Псаломщик Иван Васильевич Комаров 28-ми лет, в должности с 1891 года.
Прихожан в селе Броду, в деревнях: Бережке, Горках, Бутове, Дерягине, Пролежневе, Толынцеве, Акимове, Кучкове, Жихареве, Тарутине, Рехове, Быльцине, Старолм Курцове, Новом Курцове, Климове - 256 дворов (1324 мужчины, 1390 женщин).
В 1914 году служили: Священник Алексий Поведский 27-ми лет, окончил семинарию, на службе 6 лет, в Знаменском храме 3 года. Штатный диакон Димитрий Рудаков 38-ми лет, на службе 17 лет, в Знаменском храме 12 лет. Псаломщик Александр Морковин 22-х лет, на службе 2 года.
Прихожан в деревнях: Бережки, Горки, Быльцыно, Толвенцово, Пролежнево, Дерягино, Бутово, Тарутино, Рюхово, Жихарево, Акимово, Кучково, Климово, Старое Курцево, Новое Курцево - 1548 мужчин и 1592 женщины.
(По материалам изданий Тверская деревня. Старицкий район: Энциклопедия российских деревень. - Старица, 2007., Духовенство и приходы города Старицы и Старицкого уезда. 1828 год: Клировые ведомости / Тверской государственный университет, НИИЦ ЦИ и ПК им. В.В. Болотова. Ред. кол.: Т.Г. Леонтьева (отв. ред. и др.). - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009., Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник. - Тверь, 1901 год., Справочная книга по Тверской епархии. - Тверь, 1914.)
(Фото. № 1 oldboy с сайта Народный каталог Православной архитектуры. Фото. № 2 Василия Шелёмина с сайта Народный каталог Православной архитектуры.)
В документах архивного фонда Тверской духовной консистории в метрической книге Знаменской церкви с. Брод Старицкого уезда за 1852 год, а также в метрической книге за 1848 год содержатся сведения о том, что Лебедев Иван Александрович (1815 - 02.11.1852) служил в этой церкви пономарём с 1848 года. Церковь была деревянной и расположена была на возвышении у берега Волги. Он был женат на Наталье Ивановне (девичья фамилия не установлена) и имел детей: Устину, Евфимия, Семёна, Феодосию, Иакова, Павла, Евпраксию. В 1852 году им было соответственно 17, 15, 11, 10, 9 лет, 3 года, 3 месяца.
В клировой ведомости Знаменской церкви с. Брод Старицкого уезда за 1862 год значится вдова пономаря И.А.Лебедева – Наталья Ивановна, живущая в собственном доме в с.Брод, и её дети: Семён, уволенный из Тверской духовной семинарии; Феодосия, находившаяся в Петербурге; и Павел, учившийся в Старицком уездном духовном училище.
Основание: ГАТО Ф.160, оп.1, д.16225, л.613об.-614; д.16232, л.324об.; д.21631, л.229об.-230;
ГАТО. Ф.575. Оп.1. Д.317. Л.191об.-192.
В документах архивного фонда Тверской духовной консистории в метрической книге Знаменской церкви с. Брод Старицкого уезда за 1852 год имеется запись о смерти 2 ноября 1852 года пономаря Ивана Александровича Лебедева в возрасте 37 лет от чахотки.
Основание: ГАТО Ф.160, оп.1, д.21631, л.245об.
В документах архивного фонда Тверской духовной консистории в метрической книге Знаменской церкви с. Брод Старицкого уезда за 1849 год имеется запись о рождении у пономаря Ивана Александровича Лебедева и его жены Натальи Ивановны 29 июня 1849 года сыны Павла. Обряд крещения был совершён 30 июня. Восприемниками при крещении были священник Знаменской церкви Иоанн Михайлович Шевелев и жена дьячка Мария Васильевна Кудрявцева.
Основание: ГАТО Ф.160. ОП.1. Д.14889. Л.531об.-532.
(Материалы предоставил Фенчук Михаил Александрович.)
Из истории села Броды.
Село Броды расположено на левом берегу реки Волги в 48 километрах от города Тверь (ныне Калинин). История этого села уходит в глубокую древность. Однажды автор этих строк в 1929 году (когда ему было 8 лет) случайно обнаружил в Бродовской церкви архив. Он хранился в железном ящике под массивным креслом в углу алтаря. На этом кресле обычно отдыхали священники во время чтения «Апостола». С удивлением я обнаружил в ящике между других бумаг толстую тетрадь, в которой разными почерками были сделаны записи об истории моего родного села. Летописцем этой истории были священники Бродовской церкви Иоанн Шевелев, Арсений Ефимович Лебедев и Алексей Васильевич Поведский, служившие в ней в девятнадцатом и в начале 20 века. Последним летописцем был учитель – Евгений Арсеньевич Лебедев (умер в 1937 году). Из записок мне запомнились следующие события:
Раньше, до конца 18 века, село Броды называлось Семеновское. Это село располагалось на самом берегу Волги, напротив «переката», там, где река круто поворачивала на северо-восток. Волга летом здесь была настолько мелкой, что её переходили даже козы. Поэтому Семёновское было ещё известно под названием «Козьи броды».
Над самым обрывом в селе стояла небольшая деревянная церковь во имя Симеона Богоприимца (праздновалось 16 февраля по н.ст.). В конце 18 века в нашей местности наблюдалось необычное бурное весеннее половодье Волги. Река выходила из берегов, затопляла село и подмывала берег. Это вынуждало жителей постепенно переселяться подальше от реки, на более возвышенное место. К концу 19 века село Брод располагалось уже у подножья высокого коренного берега, в версте от современного русла реки. Весенние разливы Волги сюда уже не доходили, а высокий коренной берег служил селу защитой от северных ветров. Последним зданием, оставшимся на месте старого села, у обреза воды была церковь.
Но вот в 1777 году Волга, вскрывшись ото льда, подступила к стенам этой церкви, подняла её и в неприкосновенности понесла вниз по течению. Как и всегда во время половодья над Волгой стоял густой туман, и жители села (с нового места) исчезновения церкви не заметили, тем более что это явление произошло в тёмную ночь. И только утром, придя на богослужение и не обнаружив своей церкви, они бросились в погоню за ней. «Догнать» церковь удалось лишь около села Избрижи, в 20 верстах от Брода. Осторожно причалили её к берегу, где она так и осталась стоять до полного разрушения от ветхости.
Новую (и тоже деревянную) церковь построили в 1782 году. Её расположили не под горой, куда переместилось село, а на самой высокой точке коренного берега в березовой роще. Церковь имела 3 престола: первый и главный во имя Знамения Богоматери (праздновали 10 декабря), второй – во имя Симеона и Анны (16 февраля) и третий во имя Флора и Лавра (31 августа). Вокруг церкви скоро стали хоронить сначала священнослужителей, а потом и мирян. Образовалось кладбище, которое существует и по сию пору. Церковь просуществовала до 1883 года, а потом сгорела ночью по неизвестной причине. Удалось спасти лишь старинную храмовую икону «Знаменье», плащаницу и два небольших колокола. Место сгоревшей церкви было обнесено деревянной оградой. Внутри неё, вплоть до Великой Отечественной Войны, не разрешалось производить никаких захоронений, так как считалось священным местом.
Церковь. Традиции и обычаи.
Духовная жизнь многих поколений бродовских крестьян была тесно связана со своей церковью. В ней они крестились и крестили своих детей, венчались, исповедовались, слушали нравоучительные проповеди священников и просто общались между собой. Церковь провожала своих прихожан в последний путь.
«Приход» (т.е. зона обслуживания) бродовской церкви был большой. Он состоял из 17 деревень (Брод, Бережки, Акишево, Кучково, Быльцино, Толвенцово, Сосняково, Горлово, Пролежнево, Горки, Дерягино, Рюхово, Тарутино, Бутово, Потапиха, Климово, Курцово). Все жители этих деревень исповедовали православную веру. Исключением (к 1930 году) были лишь две семьи в Броду (Донина и Фунтякова), которые не принимали в своих домах иконы во время «Крестных ходов» в Пасху и другие праздники.
Сразу же после того, как в Броду сгорела деревянная церковь (на кладбище), прихожане без всякого принуждения стали собирать свои кровные копейки и рубли, чтобы выстроить новую каменную церковь. Восемь бродовских стариков (из семей Фроловских, Метелкиных, Знаменских, Лавровых и др.) добровольно отправились по городам и весям Верхневолжья для сбора пожертвований на это дело. Крупные вклады внесли питерский купец Петр Николаевич Щербинин и московский купец Иван Ефимович Зубарев (уроженец Горец). Церковь была построена за неполных три года и в 1886 году была освящена Старицким епископом Борисом и настоятелем церкви о. Арсением Лебедевым, прослужившим в Броду около 30 лет (умер в 1911 году). В церкви было 5 алтарей: два в зимней части (во имя Симеона Богоприимца и Петра митрополита Московского) и три в летней части (во имя Знамения Богородицы, Фрола и Лавра и Иоанна Рыльского). Просторная, светлая, красивая снаружи и внутри с высокой мощной колокольней бродовская сельская церковь больше походила на городской собор. С верхней площадки колокольни через 8 окон открывается чудесный вид на окружающую природу, на ближние и дальние селения, на Волгу. Отчетливо видны церкви сёл Станишино (5 вёрст), Буконтово (12), Заречье (11), Троицкое (12), Анненское (14), Емельяново (7), Ильинское (12), Иваниши (8), Казнаково (8), Васильевское (7), Панафидино (15) и даже Юрьевское под Старицей (20 верст).
Строилась церковь из красного кирпича высокой прочности, изготавливаемого здесь же, на строительной площадке, лучшими печниками округи под руководством тверского мастера Анания с морозовской фабрики. В фундаменте под зимней частью церкви была сложена печь с воздуховодами, проходящими под полом. Печь топилась дровами, поэтому в зимнее время в церкви всегда было сухо и тепло. Очень красивым был резной иконостас, особенно в летней части церкви. Он вытачивался из красного дерева мастерами краснодеревщиками, посланными из Питера купцом Щербининым. Все иконы в иконостасе были греческого письма, нарисованные московскими живописцами. В 1929 году наружные стены церкви были расписаны сюжетами на библейские темы старицким живописцем Петром Михайловичем Жуковым и его сыном Алексеем. Церковь имела прекрасную акустику и освещенность. С высоких сводов напротив алтарей свешивались красивые бронзовые паникадила.
Бродовская церковь издавна славилась своим хором. В 20-е годы в нём участвовало около 20 сельских жителей обоего пола. Руководил хором до 1926 года учитель Иван Владимирович Морошкин. Будучи образованным музыкантом, он до совершенства довел исполнение своим хором духовных песнопений композиторов Чайковского (особенно его литургии — Иоанна Богослова), Бортнянского, Чеснокова и других. Спевки хора обычно проводились в ограде в вечернее время. Часто здесь же хор разучивал и народные песни – русские, украинские, белорусские – к большому удовольствию всех, кто приходил их слушать. Особенно сильными и чистыми голосами в хоре отличались сестры Мария и Татьяна Павловы, Прасковья и Надежда – дочери Петра Кривого из Бережков, Ульяна Михеева, Ольга Флегонтовна Поведская – жена священника. Мелодии разучивались по нотам. С уходом Морошкина из Брода этот хор распался, а вместо него был создан мужской хор, руководил которым до закрытия церкви акишевский крестьянин Никанор Иванович Балакин. В хоре были неплохие басы (Боровицкий Василий и Синицын Иван), теноры Щербинин Петр, Лавров Иван и Носик Василий) и баритоны (Чуханов Александр, Никоноров Сергей, Кучкин Иван и др.). И хотя участники мужского хора нот не изучали, а исполняли свои песнопения на «слух» (в лучшем случае по старинным «крюкам»), они вкладывали в пение всю свою душу и создавали в церкви во время богослужения умиротворяющую обстановку.
На колокольне бродовской церкви висело 6 колоколов. Главный колокол (его назвали «Бом») весом 294 пуда издавал чистый торжественный звон с бархатистым оттенком. Его «язык» весил 11 пудов, поэтому к нему надо было приставлять отдельного звонаря, чтобы раскачивать язык в обе стороны. Второй колокол, называемый «Бам», весил 54 пуда. От его «языка» спускалась до земли веревка, при помощи которой церковный сторож отбивал зимними ночами «часы». Третий колокол («Бень») уцелел от пожара старой церкви и имел очень приятный «малиновый» звон. Четвертый колокол («Бинь») звон издавал особенно гулкий, какой-то залихватский. Были ещё два подголоска («Дзень первый» и «Дзень второй»). Всеми колоколами, кроме главного, звонил один звонарь с помощью различных приспособлений. При одновременном звучании всех колоколов получалась стройная, мелодичная и мажорная музыка. Она вполне соответствовала фразе, высеченной по окружности главного колокола: «Благовестуй земле радость велию! Хвалите, небеса, Божию славу!»
Самыми искусными звонарями в Броду в 20-е годы были подросток Серёжа Поведский и певчий Петр Щербинин. В большой же колокол обычно звонили церковные сторожа Павел Рыбкин из Акишева, а после его смерти Григорий Чуриков из Курцова, а также церковный староста Антон Иванович Зубков (из Горок). Но в пасхальную неделю звонить в колокола разрешалось всем желающим. А так как желающих было очень много, и старых и молодых, то всю неделю от Пасхи до Фомина воскресенья над Бродом стоял неумолчный торжественный гул.
Пасха в Броду отмечалась особенно празднично. В 12 часов ночи тишина взрывалась громким перезвоном колоколов. К церкви со всех деревень прихода сходились люди с зажженными свечами в руках, чтобы принять участие в крестном ходе вокруг церкви. Торжественное пасхальное богослужение продолжалось до самого утра. А затем, придя домой из церкви, люди начинали «разговляться» куличами (пышные высокие белые хлеба, облитые сахарным сиропом), крашеными яйцами и «пасхами» (творожниками с изюмом), освященными в церкви. В пасхальные дни у бродовских жителей (как и повсюду на Руси) был обычай при встрече друг с другом произносить: «Христос воскрес!» И получить на это приветствие ответ: «Воистину воскрес!» При этом считалось правилом обнять и троекратно поцеловать друг друга. Праздничная пасхальная обстановка вызывала у людей самые светлые чувства: любви и уважения к «ближнему», сердечности и умиротворенности. Этому способствовало и весеннее пробуждение родной природы в пасхальные дни: появление молодой зелени, прилёт грачей, половодье рек.
Были в Броду ещё несколько церковных и светских праздников, отмечавшихся также всенародно, как и Пасха. С языческих времен ежегодно отмечалась так называемая «масленица» за неделю до Великого поста. В этот праздник всю неделю в каждом доме пекли блины. Обычно их делали из раствора овсяной муки и съедались в горячем виде вместе с творогом, сметаной или маслом, а иногда и со снетками (мелкой солёной рыбкой). В субботу и воскресенье на масляной неделе все крестьяне села, имевшие лошадей, выезжали кататься со своими семьями на возках или дровнях. Каждый старался поярче украсить гривы лошадей, сбрую и санки разноцветными лентами и проехать по селу с возможно большей лихостью. Под дугами у многих повозок звенели бубенцы или колокольчики. В последний день масленицы, в воскресенье вечером молодежь села жгла чучело на окраине леса. Делали его из соломы и тряпья, прикрепляли к шесту и втыкали в снег. Вокруг раскладывали огромный костёр из дров и бочек из-под дёгтя. Через костёр с горящими факелами в руках, сделанными из пакли, пропитанной смолой, парни и девушки с криком и хохотом прыгали через костёр, бросались снежками и пели озорные частушки. Костёр в тёмном лесу, факелы, горящее чучело, буйное веселье – всё это было волшебно, как в сказке.
Но уже на другой день, в понедельник, обстановка в каждом доме резко менялась. Наступал великий пост, длившийся 7 недель до самой Пасхи. В селе прекращались гулянки молодежи, не слышно было ни песен, ни звука гармошек, ни веселых разговоров. Под унывный звон старого колокола («Бам») жители села, и старые и молодые, и дети шли в церковь, чтобы «исповедоваться» (т.е. покаяться в своих грехах) и «причаститься». В Великий пост не разрешалось есть мясо и яйца, а по пятницам и средам, а также всю последнюю («страстную»)неделю пить даже молоко. Наиболее распространенными блюдами в пост были:
Тюря – суп из тёртой картошки и гороха, сдобренный постным маслом.
Мурцовка – крошево из хлеба и лука в холодной воде.
Щи из квашеной капусты.
Суп грибной.
Очищенная от кожуры и обжаренная картошка.
Картофельный кисель – сваренная и очищенная картошка истолченная в ступе до состояния густой клейкой массы, разрезанной на кубики и сдобренная постным маслом.
Пареная репа, свёкла и брюква.
Кушать за стол садилась вся семья, ели все из общей посуды (первое из блюда, второе из чугуна). Приступали к еде только после сигнала главы семьи – удара ложкой по столу. Крошки со стола после еды каждый собирал в ладонь и съедал с молитвой: «хлеб наш насущный даждь нам днесь!» Чай пили из самоваров, вода в которых кипятилась древесным углём или сосновыми шишками, заготавливаемых детьми в лесу. Если самовар затухал, его раздували голенищем кожаного сапога, подобно кузнечному меху.
В большинстве семей каждому члену выделялось на чай разово по одному или два кусочка сахара. Каждому была предоставлена полная инициатива в способе его употребления. Чай с сахаром можно было пить «вприглядку», «вприкуску» или «вприлизку». Пить чай «внакладку» позволяла себе лишь семья Боровицкого и ещё 4-5 зажиточных крестьян, да и то лишь по большим праздникам.
31 августа в Броду праздновался один из главных престольных праздников – Фролов День. В этот день на площади села между церковной оградой, школой и сторожкой проводилась большая ярмарка. На неё съезжались невесть откуда и купцы, и лотошники-коробейники, и лавочники, и гадалки. Гвалт, выкрики, песни подгулявших мужчин, ржание лошадей, звон бубенцов, звуки шарманок, барабанов и бубнов – всё это мешалось в сплошной гул. В центре ярмарки кружилась пёстрая карусель, на которой в подвешенных каретах или на деревянных конях с серьёзными видами катались подростки и дети, гордые от осознания своей неустрашимости. Тут же стояли игральные столы, силомеры, рулетки и даже клетки с морскими свинками, вытягивающие для желающих погадать конверты «со счастьем». Под шатрами на прилавках бойко шла торговля детскими игрушками: «пугачами», трубками-горнами, мячиками из опилок на резиновых нитках, надувными резиновыми чертиками, издававшими звуки «уйди-уйди», а также различными сладостями. Народ не расходился до позднего вечера.
Вторая в году ярмарка в Броду проводилась в праздник «Знаменье» — 10 декабря, но она была более скромной, без карусели.
Новый год в Броду до войны отмечать было не принято. Ёлки ставили и украшали не под Новый год, а под Рождество (7 января), но и то не во всех домах. Украшения ёлок делались из картона, еловых шишек и разноцветной бумаги, а освещались они огарками свечей. По древнему обычаю в день Рождества дети группами и в одиночку ходили по домам «славить Христа», за что в благодарность награждались пряниками и конфетами (кто что имел). Своеобразными ритуалами сопровождались и другие праздники. В Крещенье, например, (19 января) до 30-х годов ы Броду ежегодно совершался Крестный ход на речку Улюску, где проводилось водосвятие в проруби, называемом «Иорданом». В Троицу (50 дней после Пасхи) жители украшали фасады своих домов ветками берез и ходили в церковь с цветами, а в Вербное воскресенье (за неделю до Пасхи) – с вербами.
В период между Крещеньем и Масленицей в Броду по обычаю совершались свадьбы. Ритуал венчания был и торжественный, и трогательный. К назначенному часу в церковь приезжал в карете жених в сопровождении многочисленной родни и «дружков» (родителям жениха и невесты присутствовать при венчании не полагалось). Его встречал весёлый перезвон колоколов. Затем приезжала с роднёй и подружками невеста в вуали. При появлении её в церкви зажигалось паникадило, а хор пел громко венчальную молитву («Достойно есть…»). Священник в светлой ризе, взяв за руки молодых, ставил их перед налоем (подобием трибуны) на середине церкви напротив алтаря с открытыми «царскими вратами». Обряд состоял из чтения притч Старого Завета и Евангелия о священном таинстве брака, громогласного исполнения басом одного из певцов «Послания апостола Павла», в возложении венцов на головы молодых, в обмене их кольцами, в испитии по одному глотку красного вина из одного ковша и наконец в благословении священником венчающихся на счастливый законный брак. Жених и невеста каждый в отдельности произносили перед Евангелием обет о верности друг другу в супружеской жизни. В течение всего обряда хор торжественно и проникновенно пел венчальные молитвы. Из церкви свадебная процессия возвращалась домой под звон колоколов. Перед домом молодых осыпали хмелем, а они дарили детям леденцы и орехи.
Первые жертвы политики коллективизации.
Первой семьёй в Броду, испытавшей на себе всю дикость и бесчеловечность политики «ликвидации кулачества, как класса на основе сплошной коллективизации» была семья священника Поведского Алексея Васильевича. Он служил в Бродовской церкви 20 лет (с 1911 по 1931 год). Прихожане его искренне любили и уважали не только как своего духовного пастыря, но и как труженика-крестьянина. Имея 8 детей, он из года в год собственными силами (лишь в последние годы с помощью старших детей) выращивал в своем крестьянском хозяйстве необходимые семье продукты питания: зерно, гречиху, картофель, лён и овощи, собственноручно заготавливал сено для домашнего скота (лошади, коровы, овец), ухаживал за этим скотом, был умелым плотником и столяром по дереву, переплётчиком книг. Окончив в 1990 году Тверскую духовную семинарию с высшей степенью отличия («богослов») он был разносторонне образованным человеком. Хорошо знал нотную грамоту и искусство хорового пения, что позволило ему создать в церкви замечательный хор. В тоже время отец Алексей (как звали его в селе) был очень скромным и добрым человеком, идеальным семьянином.
Сельская партячейка неоднократно пыталась спровоцировать священника на действия и на выступление в проповедях против Советской власти. Силами местных активистов – безбожников устраивались шумные митинги у стен церкви во время праздничных богослужений, подбрасывались в церковь собаки и птицы. Учителям школы было запрещено выдавать детям священника школьные принадлежности, отказывалось им в поощрениях за хорошую учёбу и т. д. Когда все эти меры морального воздействия на священника оказались «неэффективными», ему было дано твердое задание раскорчевать 3 гектара мелколесья под пашню, а также сдать колхозу 3 кг семян красного клевера и 5 кг семян льна. С помощью прихожан семена клевера и льна были собраны и сданы, но задание по освоению целины было выполнено на одну треть, на большее у священника не хватило сил. Это было квалифицировано районным нарсудом, как контрреволюционный саботаж, и А. В. Поведский был осужден на 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества, включая дом, надворные постройки, домашний скот, мебель и инвентарь. Огромная семья священника, таким образом, осталась без крова и без средств к существованию. В колхоз они не были приняты, как семья «врага народа». Выжить ей удалось благодаря поддержки и бескорыстной помощи прихожан церкви, а также великому подвигу жены священника Ольги Флегонтовны, которой пришлось три года ходить по деревням за милостыней, чтобы спасти детей от голодной смерти. Два раза она отвозила мужу сухари в места его ссылки.
Черную роль в судьбе священника и его семьи сыграл Мазанов Григорий Михайлович – секретарь партячейки. Он выступил на заседании нарсуда с заявлением, что священника надо убрать из села подальше, чтобы ускорить темпы коллективизации, а в его отсутствии можно было бы закрыть церковь.
Правда восторжествовала лишь спустя 3 года. По ходатайству прихожан ВЦИК РСФСР освободил А. В. Поведского из мест заключения, полностью реабилитировал его и возвратил к семье. Однако, подорвав здоровье на каторге (на торфоразработках под Шатурой) он прожил дома всего два месяца и умер в возрасте 45 лет. Похоронен о. Алексей около церкви, в которой он прослужил верой и правдой 20 лет. Только после его смерти трудоспособным членам семьи священника было позволено работать в колхозе.
Такая же участь (и с таким же финалом) постигла и семью Василия Яковлевича Боровицкого, имевшего в семье 10 детей.
Брод в предвоенные годы.
Расскажу только об одном печальном событии, свидетелем которого я был, находясь на родине в летние каникулы 1936 года. Это варварское разрушение церковной колокольни и снятие с неё колоколов. В Брод для этой цели приехали «специалисты». Сначала они сбросили мелкие колокола, затем «пожарный» колокол. И вот, наконец, мастер выбил кувалдой последний клин из «ушей» большого колокола, который 50 лет благовестил народу «радость велию». Колокол будто задрожал от такого безумия и святотатства людей, упал на наклонные брёвна, съехал к окну и ударившись на земле о своего младшего брата, издал, как стон, последний звук. Мне подумалось, что в это время, наверное, вздрогнули в могилах кости тех, кто отдавал последние копейки на украшение своей церкви звонами-колоколами, на строительство храма, где они находили утешение от житейских невзгод и испытывали радость от сознания своей причастности к вечному и таинственному миру.
За оградой стояли люди и плакали. И только два комсомольца – члена союза воинствующих безбожников (не хочу называть фамилии) с хохотом, как дикари каменного века, исступлённо плясали между разбитыми колоколами. Пусть это останется на их совести.
Колокольня опустела и стала просвечиваться насквозь своими печальными глазищами – окнами.
Через некоторое время стали разбирать и саму колокольню. И хотя кирпичи спускались на землю по деревянному лотку, но падая с большой высоты, большая часть их раскалывалась. Предполагалось, что кирпичи колокольни пойдут на строительство в Броду средней школы. Но когда стало ясно, что эти кирпичи для строительства использовать нельзя, то был найден другой выход – разобрать на кирпичи церковную ограду, что и было сделано. От ограды остались одни ворота.
В 1938 году Бродовская церковь была закрыта. В ней сначала демонстрировались звуковые кинофильмы, используя прекрасную акустику храма, а затем руководители МТС не нашли ничего более умного, как использовать церковь-красавицу под механические мастерские. Замечательный резной иконостас из красного дерева был разобран и сожжен, а церковная утварь растащена. В кузнице мастерской был сожжен и богатый архив церкви.
Зимой 1941-1942 года село Брод находилось в немецкой оккупации. При отступлении немцы сожгли село до тла. Осталась лишь обезображенная и обезглавленная церковь.
Рукопись Из истории села Броды. Автор Поведский П. А., 1990 г.
(По материалам сайта Храм в честь иконы Знамение д. Броды - Официальный сайт прихода деревни Броды.)