Деледино - Спаса Всемилостивого церковь
 |
Село Деледино, от Твери 175 верст, от Весьегонска 55 верст.
Две церкви: 1) Спасская, построена в 1821 году, каменная, престола три: холодный Всемилостивого Спаса, теплые: правый Покрова Пресвятой Богородицы, левый Святителя Николая; 2) Тихвинская, каменная, построена в 1880 году.
Церковные документы: опись 1855 года, метрические книги с 1780 года, план на землю.
В 1901 году служили: Священник Иоанн Димитриевич Бенеславский 74-х лет, окончил духовную семинарию, в служении с 1847 года, священником с 1855 года, состоял духовником и членом благочинного совета, награжден в 1893 году наперсным крестом, в 1898 году орденом Святого Владимира 4 степени.
Священник Николай Иоаннович Казанский 46-ти лет, студент семинарии, в служении с 1877 года, священником с 1881 года, состоял законоучителем в 3-х земских училищах, депутат и духовный следователь, награжден в 1897 году скуфьей.
Диакон Иоанн Феодосович Тодорский 30-ти лет, из 3-го класса духовной семинарии, в служении с 1889 года, диаконом с 1893 года.
Псаломщик Александр Петрович Шеметов 33-х лет, в должности с 1888 года.
Псаломщик Петр Ипполитович Введенский 20-ти лет, в должности с 1899 года.
Церковный староста крестьянин Тимофей Никаноров, в должности с 1897 года.
Прихожане: 1) Священника Бенеславского - в селе Деледине, в деревнях: Пашкове, Костромине, Холме, Малом Алексейцеве, Афанасове, Выголове, Конькове, Копыреве, Легкове, сырцеве, Большом Алексейцеве, Ивашеве, Клобуках, Черневе, Каменке - 390 дворов (1207 мужчин, 1382 женщины). 2) Священника Казанского - в селе Деледине, в сельце Романове, в деревнях: Мышкине, Добрине, Десне, Чеганцеве, Рашкове, Дубровах, Михееве, Кожевне, Тужилове, Щекине, Лою, Большом Алексейцеве, Дорах, Дмитровке, Овинищах - 346 дворов (1155 мужчин, 1298 женщин). Всего - 736 дворов (2362 мужчины, 2680 женщин).
В 1914 году служили: Священник Николай Казанский 60-ти лет, окончил семинарию, на службе 33 года.
Священник Сергий Ушаков 37-ми лет, окончил семинарию, на службе 12 лет, в Спасском храме 2 года.
Диакон Валентин Корнетов 47-ми лет, на службе диаконом 2 года.
Псаломщик Александр Шеметов 47-ми лет, на службе 25 лет.
Псаломщик Петр Введенский 34-х лет, на службе 15 лет.
Прихожан в деревнях: Мышкино, Добрино, Десна, Чегащево, Рашково, Новая Дуброва, Старая Дуброва, Михеево, Тужилово, Щекино, Лой, Большое Алексейцево, Доры, Дмитровка, Овинищи, Кожевня, Пашково, Костромино, Холм, Афанасово, Малое Алексейцево, Выголово, Коньково, Копырево, Легково, Сырцево, Ивашево, Клобуки, Чернево, Каменка - 2742 мужчины и 3064 женщины.
В приходе сей церкви находились три часовни: 1) в деревне Овинищах Преподобных Зосимы и Савватия Соловецких, построена издавна, деревянная; 2) в деревне Большом Алексейцеве Рождества Христова, постройки 1892 года, деревянная; 3) в деревне Щекине Преображения Господня, построена издавна, деревянная.
 |
(По материалам изданий Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник. - Тверь, 1901., Справочная книга по Тверской епархии. - Тверь, 1915.)
(Фото. № 1 ! с сайта Народный каталог Православной архитектуры. Фото. № 2 из группы БЕЖЕЦКАЯ ЕПАРХИЯ в Контакте.)
Построенная в 1821 году в селе Деледино (14 километров от районного центра Молоково), церковь Спаса Всемилостивого является незаурядным памятником провинциальной архитектуры и одной из лучших приходских церквей начала XIX века на территории Тверской области.
В настоящее время храм находится в аварийном состоянии, и, если не принять экстренных мер по укреплению его внешних и внутренних колонн, они рухнут. Затраты на их восстановление возрастут многократно. А если не отремонтировать кровлю над трапезной, то навсегда будут утрачены уникальные потолочные росписи.
Обеспокоенные этим жители района создали общественный фонд, ведь на Руси всегда церкви строили миром. Но к сожалению, на сегодняшний день для обычного сельского района с высокодотационным бюджетом восстановление церкви является непосильной задачей. С другой стороны, сегодня в России настала пора возрождения архитектурно-художественного наследия предков. Работы старых мастеров вызывают уважение и требуют к себе внимания для сохранения потомкам. И если не мы, то кто это сделает.
(По материалам газеты "Вече Твери" 25 ноября 2006 г.)
 |
Древнее село на юго-западной границе Весьегонского уезда, сохранившее планировку и частично застройку 2 половины XIX века. Украшением села является Спасский храм с Покровским и Никольским приделами, построенный на средства помещиков Верховских-Олсуфьевых - великолепный памятник храмового зодчества эпохи классицизма.
В настоящее время село - центр небольшого поселения, Спасская церковь медленно, но качественно реставрируется.
На площади в центре села стоит Спасская церковь - выдающийся памятник архитектуры, лучший из сохранившихся на территории Молоковского района. Это вписанная в традиционную "кораблевую схему" ротонда (в диаметре 26 метров - одна из самых больших в области). Проект храма подписал губернский архитектор А.А. Трофимов, и в этом случае, это одна из лучших его работ (возможно, за основу взят какой-то проект столичного архитектора).
Здание почти не перестраивалось, особенно это касается ротонды. Отсутствие кровли повлекло гибель большей части внутреннего убранства ротонды. Еще в конце 1980-х гг. в ней оставалась живопись 1845 года. Ныне уцелели только небольшие остатки живописи, почти смытые осадками. Но сейчас ротонда, к счастью, закрыта и сохранена. Купол высох - основные противоаварийные работы по нему проведены.
В трапезной сохранилась масляная живопись конца XIX века, яркая, но, к сожалению, довольно низкого художественного уровня. Впрочем, кое-где под ней сохранилась первоначальная живопись - как, например, хорошо видна колонна за почти смытой фигурой Христа на восточной стене трапезной. И небольшой фрагмент фигуры ангела с иконой (Спаса?) на северном фронтоне колокольни.
В 2015 году была смонтирована кровля над трапезной и окрашен южный портик. В 2016 году отреставрирован восточный портик.
Павел Иванов
(По материалам сайта Тверские своды)
(Фото. №3 Андрея Агафонова. 2013 г.)
А. Салимов, М. Салимова.
ЦЕРКОВЬ В СЕЛЕ ДЕЛЕДИНО И СУДЬБЫ ЕЁ ПРИЧТА*
Тверскую область, без всякого сомнения, можно отнести к числу тех российских регионов, где по сравнению с другими территориями сохранилось наибольшее количество памятников архитектуры. Правда, состояние подавляющего их большинства оставляет желать лучшего. Особенно зримо печать запустения лежит на многочисленных храмах, уцелевших в полупустых сёлах Тверской области. А ведь среди культовых сооружений, затерявшихся в российской глубинке, подчас можно встретить наделённые отменным художественным качеством постройки. К числу таковых по праву может быть отнесена находящаяся на севере области Спасская церковь в селе Деледино (в настоящее время это село входит в состав Молоковского района). Её откровенно столичный облик, сформированный с редким для провинциального зодчества профессионализмом, позволяет говорить о работе в Деледино большого мастера. Используя традиционную объёмно-пространственную композицию, берущую начало в древнерусской архитектуре второй половины XVII столетия и предполагающую расстановку на одной продольной оси церкви трапезной и колокольни, зодчий в рамках иного стиля создаёт отличающийся благородством и изяществом архитектурных форм памятник.
Пропорциональное совершенство и композиционную гармонию храма в первую очередь определяет его крещатый основной объём, средокрестие которого увенчано масштабным цилиндрическим барабаном. Благодаря такой организации архитектурной массы в сооружение привносится сдержанный динамизм, который был характерен многим церквям, спроектированным на рубеже XVIII–XIX веков. Стилистически «пограничное» положение памятника подчёркивается многочисленными нишами и позднебарочными наличниками, декорирующими классицистическое по облику здание.
Отметим, что не все «рукава» крестообразной в плане Спасской церкви одинаковы по длине. Близки по величине апсида, а также северный и южный притворы. В свою очередь, примыкающая с запада к основному объёму трапезная, в три раза превышает по длине каждый из этих компартиментов, что приближает плановую композицию храма к форме латинского креста. Западная «оконечность» церкви акцентирована трехъярусной колокольней, которая коротким переходом объединена с трапезной.
Наиболее репрезентативным элементом внутреннего пространства является устроенная в средокрестии двухсветная ротонда. Её плоскости делит в интерьере на два яруса развитый антаблемент, опирающийся на колонны тосканского ордера, которые опоясывают ротонду по всему периметру. В отдельных местах храма на стенах сохранилась масляная (?) живопись и композиции в технике «гризайль».
Судя по выявленной в источниках информации, история храмового комплекса в Деледино насчитывает не одно столетие. Наиболее раннее свидетельство относится к середине 1570-х годов, когда село Деледино (в тот период оно называлось Делединино) принадлежало князю Дмитрию Ивановичу Хворостинину1. Хворостинины вели своё происхождение от второго сына ярославского князя Давыда Фёдоровича Василия Грозные очи, умершего в 1345 году2.
В середине 1570-х годов в Деледино существовало два деревянных храма: холодная церковь Покрова Богоматери и тёплая во имя Параскевы Пятницы. Правда, служба в храмах в то время, по всей видимости, не шла, поскольку церковнослужители находились в бегах3. Надо полагать, что их уход или бегство из прихода были вызваны жестокостью опричнины, а также мором и голодом второй половины 1560-х – первой половины 1570-х годов.
В начале XVII столетия Деледино по-прежнему находилось в собственности Хворостининых. В 1608–1610, 1612 и 1620 годах оно принадлежало вдове Д.И. Хворостинина княгине Авдотье и его сыну Юрию. В те годы храмов в селе не существовало, поскольку они были уничтожены попавшей в один из них молнией. Документы первой четверти XVII века содержат более подробное, чем во второй половине XVI столетия перечисление престолов, находившихся в этих церквях. Так, например, при Покровском храме существовало два придела: «Обретение Честные главы Иоанна Предтечи» и Ярославских чудотворцев князей Федора, Давида и Константина. В свою очередь в Пятницкой церкви помимо основного престола был ещё один – во имя Чуда архангела Михаила4.
Наличие в Покровском храме придела во имя Ярославских чудотворцев только на первый взгляд кажется малообъяснимым фактом. Всё становится на свои места, если вспомнить, что Хворостинины были потомками одного из трёх князей чудотворцев – Давида Фёдоровича Ярославского (и соответственно его отца Фёдора Ярославского).
Документы первой половины – середины XVII века не содержат информации о постройке на месте сгоревших церквей новых храмов, однако ещё в первой четверти XVII столетия источники фиксируют в Деледино две часовни, которые, по всей видимости, были сооружены после утраты церквей. Правопреемниками сгоревших храмов часовни оставались, по-видимому, достаточно долго. Новую деревянную Покровскую церковь возвели только во второй половине 1670-х годов5, после того как село Деледино было куплено (в 1674 г.) у княгини Елены Хворостининой генерал-порутчиком Венедиктом Андреевичем Змиёвым. В последней четверти XVII века В.А. Змиёв входил в число придворной знати. Его высокий статус фиксирует указ 1682 года, согласно которому Змиёв был пожалован царями соправителями Петром и Иваном Алексеевичами званием окольничего. Отметим также, что Змиёв принадлежал к высшему командованию «полков иноземного строя», которые в петровское время сменили стрелецкое войско и стали основой будущей регулярной армии6. Последнее объясняет наличие у него в последней четверти XVII века необычного для того времени воинского звания «генерал-порутчик».
В.А. Змиёв стал тем прихожанином, на средства которого в 1678 году была закончена и освящена новая деревянная Покровская церковь7. Второй же храм Змиёв восстанавливать не стал. К решению этого вопроса вернулись через сто лет, когда Деледино являлось собственностью полковника (статского советника, действительного статского советника) Ивана Матвеевича Олсуфьева (Алсуфьева)8. Правда, ещё в конце XVIII века прапорщикам Ивану и Александру Степановичам Змиёвым принадлежала находящаяся недалеко от Деледино деревня Щекина9.
В XVIII столетии произошло переподчинение большинства весьегонских приходов. Если в 1760-е – начале 1770-х годов Деледино являлось частью Новгородской земли и его клир руководствовался указаниями епископа Олонецкого и Каргопольского10, то во второй половине 70-х годов XVIII века село находилось уже в составе Тверского наместничества, а церковнослужители подчинялись тверскому владыке11. Поэтому возведение второй деревянной церкви в Деледино происходило тогда, когда этот приход находился уже в составе Тверской епархии.
Подав в 1777 году прошение на имя тверского епископа Арсения, делединские священнослужители и прихожане высказали пожелание выстроить новый храм во имя «Всемилостиваго Спаса… с приделы Архистратига Михаила да Зачатие честнаго главнаго пророка Предтечи Крестителя Господня» на месте уничтоженной «в давние годы от молнии» Михайловской (Пятницкой) церкви. Тогда же в Тверскую духовную консисторию был передан чертёж нового храма, который, по всей видимости, предполагалось строить с ориентацией на каменные образцы XVIII века («оную церковь… строить рисунком свободным по каменному»). В этот период приход в Деледино насчитывал свыше 220 дворов12. А в 1778 году их было уже 25813.
Отсутствие необходимых позднесредневековых документов, а также письменных источников первой половины XVIII века не позволяет в деталях представить жизнь клира, служившего в это время в делединских храмах. Более зримой, благодаря документальным свидетельствам, она становится со второй половины XVIII столетия. Материалы этого периода фиксируют различные перипетии в судьбах церковнослужителей села Деледино. Как правило, эти документы повествуют о рукоположении того или иного клирика, однако подчас в жизни некоторых из них происходили полные драматизма события.
Так, например, в 1772 году крестьянка Фёкла Иванова, лишённая от природы ноги и руки, сообщила в Духовную консисторию, что она годом ранее «прижила блудно» от холостого в то время пономаря Саввы Елисеева «младенца дочь Евгению». После длительного разбирательства выяснилось, что Фёкла оговорила делединского пономаря, что ребёнка она родила от крестьянина другого села Бориса Иванова. Следствие также установило, что причиной, побудившей пойти на подлог двадцатипятилетнюю женщину, могли стать неблаговидные намерения отдельных представителей причта села Деледино. По словам одного из свидетелей, священники Козьма Иродионов и Ларион Симеонов, дабы передать пономарское место своим сыновьям, предложили Фёкле Ивановой дать «блудное показание» на Савву Елисеева, обещав ей за это взять у «Елисеева… собственную ево корову и отдать ей Ивановой». В результате трёхлетнего разбирательства по указанию Духовной консистории Козьма Иродионов отправился для объяснения в Тверь, а за пономарём Саввою Елисеевым было сохранено его пономарское место. Однако за это время семья пономаря оказалась на грани голодной смерти и, вероятно, ещё долго пребывала в нищете14.
В 1780-е годы делединский приход насчитывал свыше 300 дворов15, однако в его состав входило не только село Деледино, но ещё ряд окрестных деревень, где не было своего храма.
В начале XIX века церковный клир Деледино оказался вновь вовлечён в малопривлекательную историю. В апреле 1800 года выяснилось, что из сундука, хранившегося в одном из храмов, пропало свыше 300 рублей денег. Эту достаточно крупную по тем временам сумму злоумышленник выкрал, проделав в сундуке дырку. Подозрение пало на дьячка Якова Автономова. В деле оказался также замешан уже упомянутый выше пономарь Савва Елисеев, который, будучи родным дядей дьячку, пытался скрыть от следствия тот факт, что в январе 1797 года он слышал, стоя у дверей церкви, как Яков Автономов «стучал сундуком с деньгами». В итоге деньги так и не были найдены. Не удалось также доказать и вину дьячка, поэтому было принято решение взыскать со всех церковнослужителей деньги в пользу церкви. К примеру, священники Роман Иларионов и Василий Козмин заплатили по двадцать рублей, дьякон Иван Иванов – пятнадцать, дьячок Филипп Ларионов и пономарь Петр Иванов – по десять. Им вменили в вину отсутствие на окнах решёток, а также нежелание иметь сторожа, который бы охранял храм и не позволил бы совершить кражу. Наконец, основным фигурантам по делу – дьячку Якову Автономову и пономарю Савве Елисееву – предстояло внести в пользу церкви по двадцать рублей16.
Пока шло разбирательство дьячок Яков Автономов и пономарь Савва Елисеев вновь оказались под следствием. На этот раз из-за драки, которую они затеяли в октябре 1800 года с крестьянином Евдокимом Фёдоровым. Выглядело это следующим образом. Во время хождения со святою водою «в приходской своей деревне Десне», будучи уже навеселе, дьячок и пономарь в доме крестьянина Мокея Конанова устроили драку. «Савва драл… крестьянина Фёдорова за волосы, разшиб в той драке бутылку бывшую со святою водою, бил онаго крестьянина кулачьем и говорил: голову с тебя сорву и глаза повыколю, а дьячек Яков усильным образом у крестьянина Евдокима разстегал платье и искал на нем крест…» Разбиравшаяся в этом деле комиссия приняла решение «понамаря Савву Елисеева за пьянство, ссору и драку, тем паче, что он и благочинным рекомендуется состояния средственнаго и замеченным в драках, послать в монастырскую работу на полгода, по выжитии каковаго срока обязать его подпискою, чтоб он впредь от пьянства, ссор и драк всемерно воздержался, под опасением изключения из Духовнаго ведомства и отсылки в светскую команду». Дело же Якова Автономова решено было объединить вместе с делом о пропаже денег и определить ему соответствующий штраф. Не забыла комиссия и о священнике Василие Козмине, который находился в деревне Десне вместе с Саввой Елисеевым и Яковом Автономовым. Приняв во внимание свидетельство крестьянина Мокея Иванова (Конанова – ?), показавшего на следствии, что священник был также «несколько хмелен», консисторская комиссия велела ему впредь «от пьянства всемерно воздерживаться под опасением строгаго наказания»17.
Завершившееся в марте 1801 года дело о краже 305 рублей18 совпало по времени с убийством в Петербурге императора Павла I. Допускаем, что проведённая в связи с восшествием на престол нового императора (Александра I) амнистия, позволила избежать Савве Елисееву отправки «в монастырские труды». Как в таком случае объяснить его присутствие в качестве пономаря на службах в делединском храме весной 1801 года19?
Церковная кража и неблаговидные поступки клириков, вероятно, ещё долго были бы предметом обсуждения, если бы храмовый комплекс в Деледино не подвергся новому серьёзному испытанию. Не успели ещё утихнуть страсти по «воровскому» делу, как 18 мая 1801 года была уничтожена огнём возведённая во второй половине 1770-х годов Спасская церковь20.
Причину пожара определили не сразу. В тот злополучный день 18 мая 1801 года утреню, связанную с праздником Пятидесятницы, служили в храме священник Василий Козмин, дьячок Яков Автономов и пономарь Савва Елисеев. После службы священник перед выходом из церкви проверил, загашены ли свечи. Ничего не приметив и «пригарнаго запаху не почувствовав», он приказал понамарю Савве ещё раз осмотреть церковь, вымести её и немедленно «благовестить к обедне». Пономарь выполнил все указания священника и отправился домой, но через полчаса «вдруг услышал всполоховой в колокол звон, по которому пришед в робость и изумление, без всякаго одеяния выбежал на улицу и увидел церковной пожар». Из восьмерика храма в это время уже валил густой чёрный дым. Схватив ключи, пономарь кинулся к церкви, около которой собралось много народу. Люди вбежали в храм и увидели охваченный огнём иконостас. Вынести удалось немного. Среди спасённого имущества оказался храмовый образ Спасителя.
Пожар был настолько значителен, что огонь перекинулся на стоявшие вблизи строения. В итоге «без остатку» сгорело «шесть крестьянских дворов… со всем имуществом и господской скотной двор с принадлежащими к нему пятью избамии на гумне построенная рига с тремя овинами и тремя соломенными сараями и пелевнями».
В поисках причины, которая могла привести к гибели храма и большого числа жилых и хозяйственных строений комиссия пришла к выводу, что в основе произошедшего – безответственное отношение к своим обязанностям церковнослужителей. В первую очередь винили Савву Елисеева, поскольку он мог оставить незатушенной свечу, установленную на деревянной ручке перед образом св. Троицы. Капли от неё могли упасть на развешанный перед иконостасом холст и поджечь его, что в итоге и привело к трагедии.
Следствие вынесло вердикт, согласно которому основной виновник пожара – Савва Елисеев – должен был отправиться «в монастырскую работу на полгода». После возвращения его судьбу предстояло решить прихожанам. Они должны были решить допустить ли его «по прежнему к должности» или же «отослать… в казенную палату для определения куда годным окажется». Надо полагать, что на этот раз пономарь попал в монастырь и провёл там непростые полгода. Священник же Василий Козмин и дьячок Яков Автономов отделались штрафом. Первый должен был внести десять рублей, а второй – пять21.
 |
|||
Калининская область. Молоковский район. Село Деледино. Спасская церковь. 1804–1845 гг. План. Обмер 1990 года. С.А. Никольский, Г.К. Смирнов, А.В. Кузнецов. Архив КОИКН. Паспорт № 1070 |
|||
Гибель весной 1801 года Спасского храма резко сократила служебные площади в Деледино и поэтому вскоре решено было строить новую, но уже каменную церковь. В 1804 году по инициативе и, вероятно, на средства помещика Петра Верховского был выполнен проект этого храма. В новой церкви помимо основного престола, предполагалось устроить ещё два придела: во имя Покрова Богоматери и Николая чудотворца22. Таким образом, именно с 1804 года ведёт свою историю ныне существующий Спасский храм. У нас есть все основания полагать, что проект этой постройки был не только «засвидетельствован» (об этом говорится в источнике), но и спроектирован тверским губернским архитектором Андреем Алексеевичем Трофимовым. Наиболее убедительным аргументом в пользу данной версии является тот факт, что А.А. Трофимов составил смету на строительство церкви в Деледино23. Должность губернского архитектора Трофимов занимал с 1788 по 1811 гг., в тот период, когда раннеклассицистическая архитектура ещё сохраняла позднебарочные мотивы, а сам мастер использовал последние в проектируемых им постройках24. Есть они и в делединском храме, где наиболее зримыми примерами позднебарочной стилистики являются характерные наличники с «ушами», украшающие основной объём здания.
Из материалов архивного дела, относящегося к 1804 году, узнаём, что новый храм предполагалось строить на месте сгоревшей Спасской церкви в 16-ти саженях (34-35 метрах) к северо-западу от деревянного Покровского храма. В 20-ти саженях (43 метрах) к югу и северу от вновь возводимой каменной церкви находились «обывательские» дома, а в 40 саженях (85 метрах) к западу от неё располагался господский сад25, который был частью усадьбы Олсуфьевых-Верховских. Добавим, что заказчик храма – Пётр Фролович Верховский – доводился мужем Софье Ивановне Олсуфьевой (по мужу Верховской), получившей Деледино по наследству от своих родителей: Ивана Матвеевича и Татьяны Ивановны Олсуфьевых и племянника Фёдора Лукича Ушакова26.
Надо полагать, что строительство каменного храма началось ещё в 1804 году, но уже в 1805 году П.Ф. Верховский заявил, что необходимых средств, обозначенных сметой А.А. Трофимова (12 тысяч рублей), у него и у остальных прихожан нет, поэтому он просил тверского архиепископа Мефодия выдать «зборную книгу» для сбора от «доброхотных дателей» недостающих на сооружения церкви денег27.
В первой половине XIX века жизнь причта делединской церкви немногим отличалась от жизни многочисленных православных приходов Российской империи. Здесь появлялись новые церковнослужители и уходили из жизни прежние. Случались и другие, порой не самые приятные, события, но и они мало что меняли в устоявшемся бытии сельского прихода. В 1805 году по болезни оставил пономарскую должность немало испытавший на своём веку пономарь Савва Елисеев. Своё пономарское место он передал ученику тверской семинарии Якову Михайловскому, который обязался четверть получаемых им доходов оставлять на содержание престарелого пономаря28.
В 1812 году, буквально накануне Отечественной войны, был, наконец, лишён духовного сана дьячок Яков Автономов. Чашу терпения руководства епархией переполнили события, произошедшие в 1809–1811 годах. Все они были связаны с пьянством дьячка, которое, как правило, сопровождалось дерзостями в адрес священника или благочинного, а также ссорами с прихожанами. Дошло до того, что в апреле 1811 года распоясавшийся Яков Автономов «был бит» священником Василием Козминым. В итоге, принимая во внимание многочисленные «пьянственные поступки» дьячка, Консистория окончательно исключила Якова Автономова из «духовнаго ведомства» и отправила его «в Губернское правление для избрания по светскому ведомству себе способнаго рода жизни». Правда, не остался без наказания и Василий Козмин, который энергично поучал дьячка отнюдь не в трезвом виде. В 1812 году «за употребление спиртных напитков до весела и за бой… дьячка Якова Автономова» он был направлен в Николаевский Малицкий монастырь, где четыре месяца пребывал «в монастырских трудах». Домой священник вернулся в июле 1812 года29, когда войска Наполеона уже были на подступах к Смоленску.
В период Отечественной войны 1812 года на волне патриотического подъёма в делединском храме крестилась, приняв православие, проживавшая в Деледино у П.Ф. Верховского француженка Маргарита Моро. Маргарита Ивановна была, по всей видимости, гувернанткой Верховских и её переход из католической веры в православную мог быть обусловлен как солидарностью с русским народом, борющимся против захватчиков, так и чувством самосохранения. Любопытно, что Маргарита Моро была дочерью Ивана Францевича и Екатерины Андреевны Керцелли, приехавших в Россию «из столичнаго города Вены»30. Не были ли они предками Юрия Леонидовича Керцелли (1923–1976 гг.), создателя экспозиции музея А.С. Пушкина в с. Берново Старицкого района Тверской области31.
В следующий раз смена конфессии произошла в Покровской церкви Деледино в 1820 году. В этом случае лютеранское вероисповедание было заменено на православное проживающей у Софьи Ивановны Верховской капитанской дочерью Александрой Ивановной Глюммерт32. И позже живущие в Деледино лютеране переходили в православие33.
Тогда же, в 1820 году, выполняя завещание умершего к тому времени П.Ф. Верховского, его вдова обратилась к владыке, с просьбой разрешить ей выстроить «на собственный кошт» в Деледино ещё одну каменную церковь во имя Тихвинской Божьей Матери «для совершения во оной в память усопших родителей, покоющихся в упоминаемом селе Деледине, божественных литургий». При этом она заметила, что завершить уже строящийся каменный Спасский храм не имеет возможности, поскольку «прочия прихожане… почти не усердствуют к совершенному окончанию вновь строющейся каменной большой церкви».
Резолюция архиепископа Филарета, относящаяся к 1821 году, была достаточно категоричной. Он не благословил строительство храма-усыпальницы, предложив сначала закончить сооружаемую с 1804 года Спасскую церковь. Не помогло даже то, что С.И. Верховская напомнила о передаче в прошлом её отцом в дар причту части своей земли34. По всей видимости, события 1820–1821 годов, связанные с попыткой создания нового храма, а затем с получением «зборной книги» для продолжения строительства Спасской церкви, привели к тому, что в позднейшей литературе утвердилась неверная датировка основного храма села Деледино 1821 годом. Она попала в дореволюционную справочную литературу35, а позже была использована составителем паспорта на памятник36.
Неизвестно, была ли выдана книга для сбора недостающих средств в 1821 году, но в 1826 году такая книга была запрошена вновь37. Вероятно, деньги действительно стали поступать, поскольку в 1828 году была разобрана колокольня при Покровском храме38. Разборку старой деревянной колокольни могли, по всей видимости, осуществить только после завершения новой каменной доминанты в структуре уже почти четверть века строящегося Спасского храма. Тогда же, в 1828 году, за пределами Деледино было, вероятно, положено начало новому кладбищу39. До этого умерших хоронили на погосте, расположенном в центре села, рядом с деревянными церквями.
К 1831 году был, наконец, подготовлен к освящению первый (правый) придел во имя Покрова Богоматери. Его освятили 2 ноября 1831 года, через год, 30 октября 1832 года, был освящён второй Никольский придел40. Эти мероприятия завершились, вероятно, устройством на трапезной кровли41, поскольку именно в этой части храма расположились вновь освящённые приделы42 (см. ил. 5).
Наличие двух освящённых приделов позволило помещице С.И. Верховской в 1836 году вновь подать прошение о сооружении храма-усыпальницы. При этом, дабы урегулировать земельные споры с церковниками, она решила передать им 15 десятин земли в пустоши Лунёвой, но в связи с весьма спорным положением этой земли («чрезполосном владении со многими владельцами»), вопрос о передаче данного надела церковнослужителям не был решён ещё в 1855 году43. Тем не менее, проект новой Тихвинской церкви помещица, по-видимому, заказала, и строительство храма могло начаться в 1837 году, поскольку именно к этому году относит сооружение второй каменной церкви справочная литература начала XX века44. Но строительство её растянулось на два десятилетия и освятили храм только в 1857 году45.
Спасская же церковь была окончательно завершена и подготовлена к освящению в 1845 году, когда С.И. Верховской уже не было в живых46. Заканчивал храм и осенью 1845 года принимал активное участие в его освящении сын Петра Фроловича и Софьи Ивановны Верховских Павел47. А через 12 лет была, наконец, освящена Тихвинская церковь, но произошло это уже после того, как П.П. Верховский продал Деледино (19 марта 1855 года) Анне Степановне Мунд (Мундт)48. Освящение храма в 1857 году, по всей видимости, приурочили к погребению его строителя П.П. Верховского, поскольку известно, что в 1857 году имение Верховского было разделено между его наследниками49.
Надо полагать, что за усердие, проявленное, при завершении строительства Тихвинской церкви делединский священник Никольский в 1857 году был награждён набедренником. В том же году награды удостоился и церковный староста50. А на следующий год вокруг погоста с двумя каменными храмами возвели каменную ограду51.
Из архивных материалов конца 1850-х годов узнаём, что планы обеих церквей хранились в приходской библиотеке, которой в то время ведал дьякон Пётр Евдокимович Павский. В 1859 году эти чертежи временно были переданы в Бежецкое духовное правление52 и пока обнаружить их не удалось.
В конце 1857 года в Деледино возник конфликт, который привёл к высылке из села священника Ильи Алексеевича Тяжелова. Началось всё в октябре 1857 года, когда новый староста и хозяин усадьбы в Деледино статский советник Николай Петрович Мундт, выявив ряд нарушений в служебной деятельности священника, вызвал его к себе в дом для объяснения. Тяжелов, по словам Мундта, посоветовал ему не вмешиваться в дела причта. Не желая сносить своеволие священника, Мундт подал тверскому владыке жалобу на Тяжелова53. Владыка, принимая во внимание добропорядочность и хороший послужной список священника, озаботился принятием верного решения, но тут продолжающий тлеть конфликт получил неожиданную развязку.
15 декабря 1857 года по завершении службы Илья Тяжелов обратился к прихожанам со следующими словами: «Православные прихожане! Здешний помещик г. Мунтов вооружился против меня всею своею злобою, всячески теснит меня и хочет, чтоб меня удалили из Деледина. Обращаюсь к Вам и прошу, если за 20 лет я этаго заслужил, защитить меня против него и подать руку помощи». В церкви поднялся шум, на Н.П. Мундта стали кричать и даже толкать его. С трудом пробравшись к выходу, он с помощью станового пристава добрался до дому. На этот раз председатель Астраханской казённой палаты Мундт решил действовать более энергично. Он обвинил И.А. Тяжелова в организации бунта «против помещичьей власти» и священником занялся Правительствующий сенат и Святейший синод. Тяжелова пытались защищать именитые прихожанки – вдова П.П. Верховского и её дочери, а также «подполковница» Анна Аркадьева. Но епархиальное руководство, приняв во внимание рекомендации Канцелярии обер-прокурора Святейшего синода, исключила священника из делединского причта. Однако жёсткого наказания не последовало. Илья Тяжелов был переведён на аналогичную должность в село Болдеево с указанием никогда не приезжать в Деледино. Через пять лет после этих событий опальный священник попросил, ссылаясь на преклонный возраст и плохое здоровье, снять с него запрет на въезд в Деледино к своей дочери и зятю делединскому священнику Садикову. Учитывая, что за прошедшие годы жалоб на Тяжеловаот господина Мундта не поступало, Консистория разрешила священнику Тяжелову бывать в Деледино54.
После удаления из села И.А. Тяжелова статский советник Н.П. Мундт перестал быть церковным старостой55, хотя не исключено, что в дела причта он продолжал вмешиваться по-прежнему. Но отношение с живущими в ближайших деревнях от Деледино помещиками после этой истории, вероятно, испортились окончательно. Тем более, что господин Мундт обвинил покойного к тому времени П.П. Верховского в превышении полномочий при распоряжении уже проданным к тому времени Мундтам имением. Он даже подал жалоба на Верховского тверскому гражданскому губернатору Бакунину, требуя, чтобы власти выпроводили П.П. Верховского из его бывшей усадьбы56.
Конфликт получил продолжение в 1859 году, когда Анна Степановна Мундт оказалась единственной прихожанкой из дворян, которая не дала разрешение помещику Константину Павловичу Жукову на погребение своих родственников в их родовой усыпальнице на старом кладбище в центре села Деледино. Но Консистория, рассмотрев все «за» и «против», не нашла препятствий к захоронению родственников Жукова в родовом склепе Бестужевых, расположенном в двух саженях (4,3 метрах) к югу от Тихвинского храма57.
В 1860-е годы действительный статский советник Н.П. Мундт и его жена по-прежнему оставались владельцами Деледино, где им принадлежал «господский деревянный дом со службами и садом»58. Продолжал во второй половине XIX века жить своей жизнью, периодически выясняя между собой отношения, и клир делединских храмов. Из ремонтных работ этого времени следует отметить возобновление в 1868 году иконостаса и переливку разбитого колокола (в 1900 г.)59.
В начале XX столетия в состав церковного причта входили священники Иван Дмитриевич Бенеславский и Николай Иванович Казанский, дьякон Иван Феодосьевич Тодорский и два псаломщика – Александр Петрович Шеметов и Пётр Ипполитович Введенский60. И.Ф. Тодорский приходился, по всей видимости, внуком И.Д. Бенеславскому. Дочь Бенеславского Анастасия после смерти в 1880 году своего мужа вологодского священника Тодорского вернулась к отцу, который длительное время содержал дочь и троих её детей61. Именно в семье дьякона Ивана Тодорского в сентябре 1894 года родился будущий советский военноначальник и автор знаменитой книги «Год с винтовкой и плугом. 1917» Александр Иванович Тодорский (ум. в 1965 г.). Вступив в Красную армию в сентябре 1919 года, во время Гражданской войны он командовал бригадой и дивизией, после войны – корпусом и дивизией, был помощником командующего войсками и членом РВС Туркестанского фронта, участвовал в борьбе с басмачами. Окончив в 1927 году военную академию им. М.В. Фрунзе, Тодорский был назначен помощником командующего войсками Белорусского военного округа (1928–1930 гг.), затем начальником штаба, зам. начальника и начальником Управления военных учебных заведений (1930–1933, 1936–1938 гг.). С 1933 по 1934 год А.И. Тодорский руководил военно-воздушной академией им. Н.Е. Жуковского. В 1934–1936 годах он был членом военного совета НКО СССР62. В конце 1930-х годов Тодорский был репрессирован. После реабилитации с 1955 года находился в отставке. Среди его наград 2 ордена Красного Знамени, ордена Красного Знамени Азербайджанской и Армянской ССР63.
В 1910-е годы незадолго до Первой мировой войны на храмовый комплекс в селе Деледино было составлено несколько достаточно подробных описей, содержащих информацию не только о культовых сооружениях села, но и о жилых и хозяйственных постройках церковнослужителей64. Любопытно, что в ведомости 1915 года среди членов причта не было отмечено Тодорских65. Можно предположить, что к этому времени семья И.Ф. Тодорского уже покинула Деледино.
В советское время часть обозначенных в описях строений была утрачена. В этот же период разобрали Тихвинскую церковь-усыпальницу.
* Работа подготовлена при финансовой поддержке Ю.А. Олейника.
Список принятых сокращений
РГИА – Российский государственный исторический архив. С.-Петербург.
ГАТО – Государственный архив тверской области.
КОИКН – Комитет по охране историко-культурного наследия Тверской области.
Примечания
1. Писцовые книги Новгородской земли. Т. 3. М., 2001. С. 222.
2. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. М., 1988. С. 83, 88, 96.
3. Писцовые книги Новгородской земли… С. 222.
4. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3168. Л. 11.
5. ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 15756. Л. 69.
6. Чернявский М. Генеалогия господ дворян, внесённых в родословную книгу Тверской губернии с 1787 по 1869 год. Рукопись. Л. 77. № 428 // ГАТО; Большая советская энциклопедия. Т. 9. М., 1972. С. 406.
7. ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 15756. Л. 69.
8. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3158. 1765 г. Л. 2; ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3162. 1778–1780 гг. Л. 30-30 об.; ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3167. 1789 г. Л. 1.
9. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3166. 1789 г. Л. 1 об.
10. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3157. 1765 г. Л. 1; ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3159. 1771 г. Л. 1, 3.
11. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3160. 1777 г. Л. 1
12. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3160. 1777 г. Л. 1-1 об.
13. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3161. 1778–1780 гг. Л. 2 об.
14. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3162. 1778–1780 гг.
15. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3164. Л. 2.
16. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3170. 1800–1801 гг. Л. 1, 16, 102-104 об., 110.
17. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3172. 1800 г. Л. 21-22 об.
18. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3170. 1800–1801 гг. Л. 1, 16, 102-104 об., 110.
19. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3171. 1801 г. Л. 32.
20. Там же. Л. 1.
21. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3171. 1801 г. Л. 1, 32-44 об., 46-46 об., 51.
22. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3174. 1804 г. Л. 1.
23. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3177. 1805 г. Л. 1.
24. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Тверская область: Ч. 1. // Отв. ред. Г.К. Смирнов. М., 2002. С. 222-224.
25. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3174. Л. 5 об.
26. ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 18574. Л. 1; ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3178. Л. 1, 2; ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 19203. Л. 2.
27. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3177. Л. 1.
28. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3176. 1805 г. Л. 1-1 об., 10-12.
29. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3183. 1809–1810 гг. Л. 3, 5-5 об., 16 об.–17 об., 33; ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3185. 1811–1812 гг. Л. 15-17 об., 23 об. – 24, 47.
30. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3187. 1812–1813 гг. Л. 1, 5-5 об., 11 об.
31. Старица и Старицкий район. Энциклопедический справочник. Тверь, 2001. С. 55.
32. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3197. Л. 1, 4.
33. Эти дела значатся в ГАТО выбывшими: см. приложение № 70.
34. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3190. Л. 30-30 об., 35, 36-36 об., 38-38 об., 41-42.
35. Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник. Тверь, 1901. С. 170.
36. Смирнов Г.К. Спасская церковь в с. Деледино Молоковского района Тверской области. Паспорт на памятник. № 1070. 1990 г. // Архив КОИКН.
37. Это дело значится в ГАТО выбывшим: см. приложение № 70.
38. Это дело значится в ГАТО выбывшим: см. приложение № 70.
39. Это дело значится в ГАТО выбывшим: см. приложение № 70.
40. ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 15756. Л. 69.
41. Это дело (за 1832 г.) значится в ГАТО выбывшим: см. приложение № 70.
42. ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 15756. Л. 69.
43. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3214. Л. 1, 2, 8-8 об., 21-21 об.
44. Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник… С. 170; РГИА. Ф. 799. Оп. 33. Д. 2073. 1910 г. Л. 28.
45. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3218. Л. 2 об.
46. ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 15758. Л. 103.
47. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3213. Л. 1, 2.
48. ГАТО. Ф. 310. Оп. 1. Д. 41614. Л. 83; ГАТО. Ф. 310. Оп. 1. Д. 47694. Л. 1 а.
49. ГАТО. Ф. 310. Оп. 1. Д. 39943. Л. 2 а.
50. Эти дела значатся в ГАТО выбывшими: см. приложение № 70.
51. Это дело значится в ГАТО выбывшим: см. приложение № 70.
52. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3218. Л. 2-2 об., 4-4 об.
53. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3216. Л. 1-2 об., 12-13 об.
54. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3215. 1857–1863 гг. Л. 2-2 а, 8-9, 15, 21, 25, 38, 119-124, 206-207, 228-228 об., 230-230 об.
55. Это дело (за 1858 г.) значится в ГАТО выбывшим: см. приложение № 70.
56. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3215. Л. 121.
57. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3219. 1859 г. Л. 1-1 об., 3-4 об., 5, 14-14 об.
58. ГАТО. Ф. 310. Оп. 1. Д. 50964. 1863 г. Л. 1 а, 5 об.
59. Эти дела значатся в ГАТО выбывшими: см. приложение № 70.
60. Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник… С. 170-171.
61. ГАТО. Ф. 160. Оп. 5. Д. 3224. 1881 г. Л. 3-3 об.; Дело за 1881 год значится в ГАТО выбывшим: см. приложение № 70.
62. Большая советская энциклопедия. Т. 26. М., 1977. С. 29-30.
63. Там же. С. 30.
64. РГИА. Ф. 799. Оп. 33. Д. 2073. 1910–1913 гг. Л. 28-28 об., 30, 32; ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 15777. 1915 г. Л. 259-260 об.
65. ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 15777. 1915 г. Л. 261 об.-263 об.
(По материалам журнала Тверская старина. 2010. № 30-31.)